Пространство и время в поэзии С. Есенина.

Содержание

Прежде чем говорить о пространстве и времени в поэзии С. Есенина, мы должны выяснить, что такое пространство и время.
Проблема освоения пространства возникает в мифе, как повествование, рассказ. Древнему человеку, чтобы понять мир, нужно было понять пространство. Возникают " космогонические мифы" о том, как создавался мир.
В архаичной модели мира пространство оживотворено, одухотворено и качественно разнородно. Оно не является идеальным, абстрактным, пустым, не предшествует вещам, его заполняющим, а наоборот, конституируется ими. Мифопоэтическая вселенная - не просто широкое, развертывающееся вовне, свободное пространство. Это пространство к тому же организовано, расчленено, состоит из частей. К центру ведет путь, то есть то, что связывает самую отдаленную периферию и все объекты, заполняющие пространство, с высшей сакральной ценностью – святыней.
Пространство и время взаимосвязаны. Они основные параметры вселенной.
Следующим этапом освоения пространства является фольклор, в котором оно получает свое развитие в эпосе (сказках, былинах). В.Я.Пропп считает, что в основе организации " волшебной сказки " лежит обряд посвящения (инициации) юноши в мужчину. Согласно обряду юноша должен был пройти через серьезные испытания на выживание, если он выдерживал их, то возвращался домой и признавался взрослым, получал новое имя.
Пространство и время в художественном тексте также очень тесно связаны. Две эти категории влияют друг на друга, иногда существуют в неразрывном единстве. В литературе, по определению Бахтина, это единство называется хронотопом.
Время и пространство по-разному осваиваются в каждом из литературных родов.
Для лирики пространство не имеет большого значения, и она может обходиться вообще без моделированного пространства, потому что это внутреннее пространство – состояние души героя. Хотя все зависит от автора, и поэтому многие лирические произведения имеют внешнее пространство.
В художественной литературе пространство и время дискретны, то есть прерывны. Целостная пространственная картина мира может быть составлена по принципу мозаики, из множества отдельных фрагментов – стихотворений, которые могут быть объединены в цикл стихов.
Всякое художественное пространство является авторской моделью мира, "оно отражает и пересоздает окружающую действительность".
Лирика С. Есенина отражает мировосприятие, формировавшееся на основе народных мифологических представлений о картине мира, которые были закреплены в крестьянских земледельческих и календарных обрядах и праздниках, а также в народной эпической и лирической поэзии. В результате время, отражая годовой круг, предстает как циклическое. Движение времени обозначено указанием на череду календарных и христианских праздников.
Главным христианским праздником на Руси считается Пасха.
Этому священному для всех верующих дню посвящено стихотворение " Пасхальный благовест" (1914 г.).
О другом, не менее важном дне, говорится в стихотворении " Чую радуницу божью " (1914 г.). Оно повествует о Радунице – дне поминовения усопших, который отмечается во вторник второй пасхальной недели.
Если мы обратимся к таким стихотворениям 1914 г. как" Троицыно утро, утренний канон…" и " Зашумели над затоном тростники…", то увидим, что в них называется Семицко – Троицкая неделя и частично описан языческий обряд гадания, сохранившийся от древнего обряда, приуроченного к " русальной неделе". Празднично – ритуальное время в этих произведениях выражено через обрядовые атрибуты, которые реализуются на пространстве деревни.
Тянется деревня с праздничного сна,
В благовесте ветра хмельная весна.

Во время этого праздника вся деревня словно преображалась, дома украшались ветками, цветами, лентами.

На резных окошках ленты и кусты. ,

которые символизировали расцвет новой жизни, весну.
Не менее важное и увлекательное действо семиковой, троицкой недели – гадание на венках.
Девушки плели венки и бросали их в реку. По далеко уплывшему, прибившемуся к берегу, остановившемуся или потонувшему венку судили об ожидавшей их участи ( дальнее или ближнее замужество, девичество, смерть суженого ).
Об этом обряде рассказано в стихотворении " Зашумели над затоном тростники…"
Погадала красна девица в семик.
Расплела волна венок из повилик.
Ах, не выйти в жены девушке весной,
Запугал ее приметами лесной.

Если в первом стихотворении идет речь о возрождении новой жизни весной, о счастье, то во втором о горе и приближающейся смерти. Об этом можно судить, если прочитать стихотворение дальше.
На березке пообъедена кора, -
Выживают мыши девушку с двора.

В народной поэзии гнилое или засохшее дерево это символ несчастья, здесь же "пообъедена кора" , а без коры дерево погибнет. Проведем параллель березка – девушка, и можно говорить об несчастливой судьбе или даже смерти девушки.
Если по круглогодичному циклу перейти от весны к лету, то в череде праздников, которые отмечались на Руси летом самый разгульный и яркий языческий праздник Иван Купала. У С.Есенина он упоминается в двух стихотворения: "Матушка в Купальницу по лесу ходила…" (1912 г.) и "За рекой горят огни" (1916 г.).
Среди других стихотворений, которые повествуют о календарных изменениях в жизни природы и человека, можно выделить такие, как "Поет зима – аукает…" (1910 г.), "Бабушкины сказки." (1915 г.), "Весенний вечер," (1912 г.), "Чары." (1915 г.), "Вот уж вечер. Роса…" (1910 г.), "Осень." (1914-1916 г.).
Таким образом, рассмотрев временную характеристику модели мира в произведениях Есенина, можно сделать вывод о том, что время показано в движении и обозначено указанием на череду праздников и на смену времен года.
Обращаясь к пространственным характеристикам мифопоэтической картины мира С.Есенина, можно говорить о том, что описывая пространство в своих произведениях, автор также опирается на богатый опыт народной и классической поэзии. Пространство предстает у него в "мозаичном виде", то есть постепенно расширяется от одного стихотворения к другому и в целом создает картину авторского мировосприятия.
Одним из таких пространственных образов является образ дома . Тема дома как пространства дружественного, противопоставленного антидому определилась еще в сказочном эпосе .
"Изба простолюдина – это символ понятий и отношений к миру, выработанных еще до него его отцами и предками, которые неосязаемый и далекий мир подчинили себе уподоблениями вещам их кротких очагов.
Красный угол, например, в избе есть уподобление заре, потолок – небесному своду, а матица – Млечному Пути."
Если мы рассмотрим содержание этого образа, то увидим, что его пространство делится на внешнее и внутреннее.
Внутреннее пространство дома в произведениях представлено через описание бытовой обстановки.
Центром этого пространства является русская печь.
Над печурками точеными
Тараканы лезут в паз.
Вьется сажа над заслонкою,
В печке нитки попелиц…

Как и в любой крестьянской избе, в доме лирического героя есть домашняя утварь
Пахнет рыхлыми драченами;
У порога в дежке квас…
А на лавке за солонкою –
Шелуха сырых яиц.

Мать с ухватами не сладится,
Нагибается низко,
Старый кот к махотке крадется
На парное молоко…
(" В хате." 1914 г.)

В стихотворениях часто упоминается так называемый "красный угол" с божницей.

На божнице за лампадкой
Улыбнулась Магдалина.
("В лунном кружеве украдкой…" 1915 г.)

Уже светает, краской тараканьей
Обведена божница по углу…
("Голубень." 1916 г.)

Восприятие дома, как конкретного пространства , становится возможным благодаря наполненности текстов такими архитектурными деталями, как окно, порог, крыша. Все они выполняют пограничную функцию, отделяя дом от внешнего пространства.
Через окно лирический герой наблюдает окружающий его мир.
Я смотрел из окошка на синий платок,
Кудри черные змейно трепал ветерок.
("Подражанье песне." 1910 г.)

Проходили калики деревнями,
Выпивали под окнами квасу.
("Калики." 1910 г.)

Стекло окна защищает дом и его обитателей от непогоды.

Но мелкий дождь своей молитвой ранней
Еще стучит по мутному стеклу.
( "Голубень." 1916 г.)

Дом, являясь центром вселенной, связан с космосом. Эта связь осуществляется через крышу.

От луны свет большой
Прямо на нашу крышу.
("Вот уж вечер. Роса…" 1910 г.)

Луна над крышей, как злат бугор.
("Под красным вязом крыльцо и двор." 1915 г.)

Дом это внутреннее пространство, и поэтому чтобы попасть во внешнее пространство , нужно пройти своеобразную границу. Этой границей в поэтическом мире Есенина, как и в народном творчестве, является порог.
У порога в дежке квас…
( "В хате." 1914 г.)

Изба-старуха челюстью порога
Жует пахучий мякиш тишины.
("О красном вечере задумалась дорога." 1916 г.)

В этом же качестве также может выступать и крыльцо.

Марфа на крылечко праву ножку кинула,
Левой помахала каблучком сафьяновым.
("Марфа Посадница." 1914 г. )

Оно упоминается в таких стихотворениях, как " Под красным вязом крыльцо и двор." (1915 г.), " Весна на радость не похожа." (1916 г.)
Через порог и крыльцо лирический герой попадает во внешнее , прилегающее пространство обозначенное понятием двор.
Во дворе мы видим домашних животных и птиц, сельскохозяйственный инвентарь, дворовые постройки.

Квохчут куры беспокойные
Над оглоблями сохи,
На дворе обедню стройную
Запевают петухи.
( "В хате." 1914 г.)

К пространству двора примыкает сад и огород. Рисуя сад и огород, автор описывает растительность, цветущие, либо осыпающиеся деревья.

Там, где капустные грядки
Красной водой поливает восход.
("Там, где капустные грядки…" 1910 г.)

Манит ночлег, недалеко от хаты,
Укропом вялым пахнет огород,
На грядки серые капусты волноватой
Рожок луны по капле масло льет.
( "Голубень." 1916 г.)

Дом и двор отделены от внешнего пространства – деревни – своеобразной границей, которая обозначена как "плетень".

У оврага за плетнями ходит Таня ввечеру.
( "Хороша была Танюша." 1911 г.)

В том краю , где желтая крапива
И сухой плетень,
Приютились к вербам сиротливо
Избы деревень.
(" В том краю, где желтая крапива…" 1915 г.)

Лирический герой в этом мире защищен и беспечен, ему ничего не угрожает. Здесь все знакомое и родное.
Но впоследствии лирический герой решается выйти за калитку. Он попадает в более широкое, но все еще дружественное пространство представленное образом "деревни".
Деревня в поэзии Есенина предстает как своеобразная модель мира, в которой сакральной точкой пространства является храм, представленный с различной эмоционально-экспрессивной окрашенностью. Это и "старая церквушка", и "монастырь". К этим священным местам приходят так называемые "святые люди", богомольцы.

Проходили калики деревнями,
Выпивали под окнами квасу,
У церквей пред затворами древними
Поклонялись пречистому Спасу.
( "Калики." 1910 г.)

Местные жители живут своей обычной будничной жизнью : справляют свадьбы ("скачет свадьба на телегах"), отмечают праздники ("тянется деревня с праздничного сна"), проводят ярмарки
На плетнях висят баранки,
Хлебной брагой льет теплынь.
Балаганы, пни и колья,
Карусельный пересвист.
("На плетнях висят баранки…" 1915 г.)

В деревне, где живет лирический герой, есть своя кузница и мельница.

И лишь по-прежнему вода
Шумит за мельницей крылатой.
( "Я снова здесь, в семье родной." 1916 г.)

С образом мельницы мы встречаемся также в стихотворениях С.Есенина, как "Где ты, где ты, отчий дом." (1917 г.), "Русь советская." (1924г.) Во всех этих стихотворениях автор рисует мельницу "с крылом", "бревенчатой птицей". Этот символ – образ "мельницы-птицы" можно соотнести с фольклорным. В народной поэзии мельница символизирует птицу-вестника.
Деревня, как и любое пространство, имеет внешнюю границу, роль которой исполняет околица.

Выходи встречать к околице, красотка, жениха.
("Заиграй, сыграй тальяночка, малиновы меха." 1912 г.)

А у низеньких околиц
Звонко чахнут тополя.
( "Гой ты, Русь, моя родная." 1914 г.)

В качестве границы в стихотворениях Есенина выступают также косогоры, пригорки, холмы, курганы, овраги. ("Хороша была Танюша" 1911 г.; "По селу тропинкой кривенькой." 1914 г. ; "Ус." 1914 г.; "За горами, за желтыми долами." 1916г.)
Выйдя за околицу своей деревни, лирический герой попадает в еще более широкое пространство – "край", который является составляющей пространственного понятия "Русь".
Хочу концы земли измерить,
Доверясь призрачной звезде.
( "Пойду в скуфье смиренным иноком." 1914 г. )

" Белобрысый босяк " отправляется в дорогу по родному краю, по Руси.
Вообще путь в мифопоэтической модели мира – это связь между двумя точками пространства. Он соединяет "свой" и "чужой" мир. Начало пути – дом, конец – цель движения, где находятся сакральные ценности мира. Обычно он проходит по такой схеме: дом-двор-поле-лес-иное царство-возвращение домой.
Лирический герой Есенина направляется в город. Он идет по прекрасной земле, которая привлекает своей "яркоцветностью".
Цветопись есенинской строфы отсылает нас прежде всего к русской иконе.
"В иконе особенно бросается в глаза подчеркнуто небольшая глубина пространства… план ограничен непроницаемым золотом (или желтым, красным, зеленым, синим) фоном… это изображения Божественного света.".
Есенин обладал способностью очень тонко воспринимать " цветовые характеристики природы" ( ), поэтому его пейзажи так разнообразны. ("Я покинул родимый дом, голубую оставил Русь", "О Русь - малиновое поле и синь, упавшая в реку," "Покраснела рябина, посинела вода", "Выткался на озере алый свет зари".)
Очень характерно для его палитры и пристрастие к желто-золотому: "Желтые поводья месяц уронил", "Хвойной позолотой взвенивает лес".
С.Есенин с помощью цветового образа сумел передать тончайшие эмоциональные оттенки, изобразить самые интимные движения души.
Лирический герой любуется красотами родного края, чувствует свою сопричастность окружающему миру.
Ой ты, Русь, моя родина кроткая,
Лишь к тебе я любовь берегу.
(" Русь ", 1914 г.)

Этот мир представляется ему раем на земле, но весть о войне 1914 г. разрушает эти иллюзии.
Понакаркали черные вороны:
Грозным бедам широкий простор.
("Русь", 1914 г.)

Жизнь с наступлением войны меняется,
«ой, не весел ты край мой родной»,
«Мирные пахари» отправляются воевать. Лирический герой видит, что его край «заброшенный», «некошеный сенокос». По всей стране царствует хаос.
Позднее происходит переосмысление пространственных образов в связи политическими событиями 1917г. и последовавшей гражданской войной 1919-1922г.
Свершившуюся революцию поэт поначалу принимает как преображение мира, идеализирует ее, обращаясь к канонической христианской символике: преображение, купель, иорданская голубица и другим. Символическое значение приобретают и библейские персонажи: Иисус, Ирод, Иуда, Саваоф, Лот и другие.
Радуйтесь!
Земля предстала
Новой купели!
( «Певущий зов.» , 1917 г)

Однако вскоре наступает период переосмысления. На уровне семантики переосмыслению подвергается в первую очередь пространство города.
В ранней поэзии город представляется как «чужое» пространство, куда направился лирический герой, «завоевание» города аналогично враждебному пространству в волшебных сказках. «Завоевание» этого пространства осмысливалось как утвеждение себя как поэта.
«Говорят я скоро стану знаменитый русский поэт.»
(«Разбуди меня завтра рано...»)

Творческое утверждение состоялось и как следствие возникают восприятие города как пространства, присовокупленного к своему, дружественного. Отсюда и чувство любви к городу:
Я люблю этот город вязевый.

Когда формируется неприятие революции, то город, породивший ее оценивается как пространство смерти:
На московских изогнутых улицах
Умереть знать судил мне Бог.

Лирический герой испытывает враждебное отношение окружающих , которые характеризует как «сброд».
Если раньше мне били в морду,
то теперь вся в крови душа.
И уже говорю я не маме,
а в чужой и хохочущий сброд:
«Ничего, я споткнуля о камень,
Это к завтрашнему все заживет.»

«Хохочущий сброд» вызывает ассоциацию с «нечистью». Пространство города сужается до кабака-«логова жуткого», «шум и гам» которого , а также уровень ниже уровня земли-«трюм» («Письмо женщине»), в который сходит лирический герой, соответствует языческому «хаосу» или христианскому «аду».
Когда лирический герой, пройдя все круги ада, вновь оказался на земле, то по-новому оценивает пространство города. Первоначально в нем погибал лирический герой , его душа. Теперь он видит, что «город» агрессивен по отношению к «деревне». Пространство города расширяется , поглащая «Русь», «край», «деревню».
Согласно сюжету волшебной сказки герой должен вернуться в исходную точку (в свое царство-государство). Родное ространство на протяжении всего времени нахождения лирического героя в городе присутствовало в его сознании, в памяти, которая вызывала любимые картины.
Снова выплыли годы из мрака.......
(«Сукин сын», 1924 г.)
Вспоминает мать:
Ты живи еще, моя старушка ?
(«Письмо матери.» , 1924 г.)

Мечтает о возвращении домой:
.....мечтаю только лишь о том,
Чтоб скорее от тоски мятежной
Возвратиться в низенький наш дом.
(«Письмо матери.» ,1924 г.)

Теперь наступает пора не умозрительного , а реального возвращения.
Лирический герой возвращается домой. Он надеется, что в родном краю найдет покой, который потерял за время своих мытарств по стране, надеется увидеть свою деревню такой, какой ее оставил. Но эти надежды рушатся , так как за время его отсутствия все изменилось.
И знакомые взору просторы
Уж не так под луной хороши.
(«Этой грусти теперь не рассыпать.», 1924 г.)

Отцовский дом
Не мог я распознать:
Приметный клен уж под окном не машет,
И на крылечке не сидит уж мать,
Кормя цыплят крупитчатою кашей.
(«Возвращение на родину.», 1924 г.)

Из разговора с дедом лирический герой узнает, что «сестры стали комсомолками» и «выбросили иконы с полки», а «на церкви комиссар снял крест».
Дружественное пространство оказывается разрушенным теми историческими событиями, которые произошли в стране. Хаос, возникший в чужом пространстве-городе, теперь царит и в деревне. Герой оказывается «никому здесь не знаком, а те, что помнили, давно забыли», «и там, где был когда-то отчий дом, теперь лежит зола да слой дорожной пыли». Ему остается только подвести итог прожитой жизни и констатировать тот факт, что:
В том мире я только прохожий.
(...., 1925 г.)

Проследив движение лирического героя в пространстве, можно сказать, что путь лирического героя С.Есенина по своей структуре напоминает сюжет волшебной сказки: крестьянский сын выходит из дома в путь для того, чтобы что-то добыть (в данном случае – славу поэта). Добыв то, за чем он собственно и шел, возвращается обратно в дружественное пространство дома.
Во время путешествия сталкивается со многими трудностями. Это война 1914 г., революция 1917 г. и другие события, за ним последовавшие. Но в отличие от конца волшебной сказки, возвратившийся герой Есенина, не находит того пространства, которое было в начале пути. Космос не восстанавливается, и везде правит хаос.