"То, что сроду не пел хаям..." - Глава5.
Содержание
В юной Шаганэ, "что лицом похожа на зарю", русский поэт нашел не только
прекрасную персиянку. В ней ему открылась и душа, очарованная родной
поэзией. Шаганэ знает заветы Саади, у нее на устах песня, "которую пел
Хаям...". И как хочется нашему рязанцу быть по достоинству оцененным ею! Он
настойчив:
Или снова, сколько ни проси я,
Для тебя навеки дела нет,
Что в далеком имени - Россия -
Я известный, признанный поэт.
Она, наверно, просто подзадоривала русского. Возможно, даже говорила,
что быть поэтом нетрудно - поет же соловей... И возможно, именно ей возражал
пришелец из России:
Быть поэтом - это значит тоже,
Если правды жизни не нарушить,
Рубцевать себя по нежной коже,
Кровью чувств ласкать чужие души.
Быть поэтом - значит петь раздольно,
Чтобы было для тебя известней.
Соловей поет - ему не больно,
У него одна и та же песня.
Канарейка с голоса чужого -
Жалкая, смешная побрякушка.
Миру нужно песенное слово
Петь по-свойски, даже как лягушка.
Вписанное в сюжет "Персидских мотивов", это стихотворение (точнее -
приведенные три строфы, всего их шесть) исключительно важно для понимания
литературно-эстетических взглядов Есенина 1924-1925 годов. Вместе с его
другими строками о поэзии, призвании поэта оно - своеобразное творческое
кредо художника.
"Стихи - не очень трудные дела", - скажет он в "Стансах". Но это
стихи-безделушки, стихи - всего лишь аккуратно зарифмованные строчки, стихи,
лишенные чувства и мысли... Писать такие стихи, "стишки", - занятие
нехитрое...
Иное дело - настоящие стихи, подлинная поэзия. Она, говорил Есенин, "не
пирожные, рублями за нее не расплатишься". И еще: "В поэзии, как на войне,
надо кровь проливать!"
Работа поэта - "каторга чувств".
Заповеди поэта: правда жизни, правда переживаний, полная самоотдача.
Раскованная раздольная песня о том, что прошло через сердце, что выношено и
выстрадано. Петь своим голосом...
...В "Персидских мотивах" русский поэт просит свою подругу: "И не мучь
меня заветом, у меня заветов нет".
Но в поэзии он имел свои заветы. Он знал, что значит быть поэтом и
какова цена "песенной отваге". И когда "...дышит глубоко нежностью
пропитанное слово". Он знал, что "если перс слагает плохо песнь, значит, он
вовек не из Шираза...", ибо Шираз, легендарная родина Саади и Хафиза, не
место для рифмоплетов.
Неспроста, собираясь в Персию, Есенин сообщал в одном из писем: "...Я
еду учиться. Я хочу проехать даже в Шираз и, думаю, проеду обязательно. Там
ведь родились все лучшие персидские лирики".
Свершись поездка, он бы увидел на мавзолее творца "Гули-стана" слова,
звучащие из глубины веков: "Если ты вспомнишь меня в молитве, душа Саади
возвысится".
Русский поэт вспомнил прославленного певца не в молитве - в стихах.
Возвысилась и душа самого пришельца из России. Возвысилась до мудрого
взгляда на бытие - на радости и неудачи, до просветленного постижения
красоты жизни, ее неиссякаемой поэзии.
Пережитое не ожесточило его душу. Она осталась по-детски чистой,
незамутненной.
Ты - ребенок, в этом спора нет,
Да и я ведь разве не поэт? -
говорит он милой девчушке Гелии, покидая Персию.
И поэт, чья жизнь "за песню продана", прощается с ребенком доброй
улыбкой:
Улыбнемся вместе. Ты и я -
За такие милые края.
Ветер с моря, тише дуй и вей -
Слышишь, розу кличет соловей?
Улыбка - от доброты, от щедрости сердца. От всего того, что когда-то
рождало дружеский и мудрый совет Хафиза: "...Скорби сторонись... Вину, ручью
и солнцу улыбнись".