"Прояснилась омуть в сердце мглистом..." - Глава5.
Содержание
Рассветов - один из тех, кто утверждает правду новой, "стальной"
России, правду революции.
Ему в поэме противопоставлен Номах ("Номах - это Махно", - пояснял
Есенин). Вожак банды повстанцев. "Гражданин вселенной". Законченный анархист
("Я живу, как я сам хочу!"). Когда-то Номах "шел с революцией", "думал, что
братство не мечта и не сон". Верил в чувства: в любовь, геройство и радость.
Теперь во всем разочаровался: "судорога душу скрючила". Его бандитизм особой
марки - "он осознание, а не профессия". Номах не убийца. Ему просто "хочется
погулять и под порохом и под железом", совершить "российский переворот" и
увидеть строителей новой страны растерянными, потерявшими почву под ногами,
униженными... Его путь - в никуда.
Где-то в глубине души это понимает и сам Номах. "Ну и народец здесь. О
всех веревка плачет", - бросает он, глядя на посетителей тайного притона -
торговцев кокаином, прислугу кабака, своих повстанцев. "О всех..." - в том
числе и о нем, Номахе.
За Рассветовым - рабочие, красноармейцы, комиссары, борьба за новую
жизнь, вера в ее победу.
За Номахом - две сотни бандитов, скучающих по войне, жаждущих крови,
кабацкие женщины, бывшие дворяне - завсегдатаи притона с их всхлипываниями
под вальс "Невозвратное время", и безысходность, тоска...
"Страна негодяев" - это мир духовного разложения, внутренней
опустошенности, мир неотвратимой обреченности. Здесь их место, "подлецов
всех стран" - и дельцов-проходимцев, орудующих на американской бирже, и
разочаровавшихся в жизни бандитов, "своры острожной", оглашающих свистом
российские просторы.
Здесь же место и "черному человеку" с глазами, покрытыми "голубой
блевотой"... Тому самому "прескверному гостю", по чьей морде поэт нанес
решительный удар...
Мир таинственный, мир мой древний,
Ты, как ветер, затих и присел.
Вот сдавили за шею деревню
Каменные руки шоссе. -
Такая драматическая картина представлялась Есенину накануне его отъезда за
рубеж.
"Доволен больше всего тем, что вернулся в Советскую Россию", - заявил
поэт по возвращении из заграничной поездки. И немного позже: "Учусь
постигнуть в каждом миге Коммуной вздыбленную Русь".
Вдали от родной земли, на чужбине у поэта "прояснилась омуть в сердце
мглистом".
Но не розовощекий бодрячок с красным бантом в gетлице вышел из поезда
на перрон московского вокзала 3 августа 1923 года. Перед друзьями был
человек, много передумавший и переживший, уставший от жизненных испытаний и,
несмотря ни на что, сохранивший чистоту души, согретой любовью к людям, к
отчему краю. Человек, твердо решивший
Расстаться с озорной
И непокорною отвагой.
Уж сердце напилось иной,
Кровь отрезвляющею брагой.